Kше ану бану ( воспоминательное)

17 лет ба-Арец. 4 октября 1990. Вечер, Шереметьево.

Предыдущая ночь без сна - сдавали чемоданы (что само по себе - отдельная песня). Мы, конечно же - в конце очереди. В самый подходящий момент оказывается, что таможня требует "опись драгоценностей". Вываливаем кучку на какую-то горизонтальную поверхность и я лихорадочно пишу. Ирка еще держится, Юрка - готов и капризничает. Проверяет, что его игрушки - вот они тут. Хорошо. что тетка приволокла вареничков - отвлекли Юрочку, поесть он всегда был здоров.
Доползаем до таможенника. Сидит такая харя, требует "драгоценности". Вываливаем. Сверху кладу данные московской подругой в аренду 2 бабушкины серебряные ложки. Далее все по подругиному сценарию: окрик - "старое серебро НЕЛЬЗЯ!", забираем ложки, отдаем подруге. Проверяет колечки-сережки, вспоминаю, что обручальные-то кольца в спешке не записала. Предъявляю, таможенник, презрительно глянув, отпускает нас восвояси. Уже полчаса, как самолет должен был взлететь, а мы еще в Москве. Рысью бежим на посадку, таща на себе сумки и Юрку. Места в самолете остались по 1-2, вместе не сесть. Муж садится с Иркой, я - с Юркой. Ребенок тут же засыпает. Фу-ух, успели. Летим.
Как только принесли еду, Юрочка открывает один глаз, окидывает взглядом еду и сообщает: "Я буду мясо, и твое тоже, и пить".

Прилетели в Варшаву. Глубокая ночь. Всех (Человек 300, летели Ил'ом 82-м) выгрузили в огромный зал. Хорошо, что там есть достаточно сидячих мест. Упадаем в кресла. И тут замечаем, что по периметру зала стоят такие, как в боевиках, в черных комбинезонах с автоматами. Юрочка тут же резво вскакивает с кресла, схатает свой "калашников" на батарейках и начинает "стрелать"... апофигей... К нам подбегает какой-то сотрудник и вежливо, дрожащим голосом просит "спрятать этот игрушка, или мы его забрать" . Выдираем у Юрки автомат, прячем в мешочек. Пить хочется все больше. Муж куда-то усвистывает. Возвращается с жестянками содовой. По одной на каждого. Поднимаю глаза. Народ несет по 10-20 (сколько получается ухватить) жестянок. Мужик, который просил спрятать автомат, восклицает :" Куда вы?? Это просто ВОДА!!!". Его, естественно, никто не слушает...

Посадка на самолет в Израиль. Эль-Алевский Боинг, вежливые стюардессы, снежно-белые подголовники. Спать хочется смертельно. Юрка даже не проснулся, чтоб поесть. Стюардесса принесла для него кекс и колу (ах, какое обслуживание!).

Прилетели. Народ рвется к выходу, а мы будим Юрку. Проснулся он только услыхав слово "кола". Деловито проверил свой "багаж". Идем на выход...
Сегодня я ужа-а-асно жалею, что на было у нас фотоаппарата. Юрочка сходил с трапа самолета с автоматом калашникова (на батарейках) наперевес, а к его рюкзачку была пристегнута пластмассовая каска с красной звездой - ехать без этого он отказался...

Ну а дальше были пальмы вдоль дороги, 28 тепла вместо московских +4 , гостиница в Иерусалиме, ночной переезд в Кфар Сабу, банк, купат холим, мисрад клита и новая жизнь....

Kше ану бану ( воспоминательное)

17 лет ба-Арец. 4 октября 1990. Вечер, Шереметьево.

Предыдущая ночь без сна - сдавали чемоданы (что само по себе - отдельная песня). Мы, конечно же - в конце очереди. В самый подходящий момент оказывается, что таможня требует "опись драгоценностей". Вываливаем кучку на какую-то горизонтальную поверхность и я лихорадочно пишу. Ирка еще держится, Юрка - готов и капризничает. Проверяет, что его игрушки - вот они тут. Хорошо. что тетка приволокла вареничков - отвлекли Юрочку, поесть он всегда был здоров.
Доползаем до таможенника. Сидит такая харя, требует "драгоценности". Вываливаем. Сверху кладу данные московской подругой в аренду 2 бабушкины серебряные ложки. Далее все по подругиному сценарию: окрик - "старое серебро НЕЛЬЗЯ!", забираем ложки, отдаем подруге. Проверяет колечки-сережки, вспоминаю, что обручальные-то кольца в спешке не записала. Предъявляю, таможенник, презрительно глянув, отпускает нас восвояси. Уже полчаса, как самолет должен был взлететь, а мы еще в Москве. Рысью бежим на посадку, таща на себе сумки и Юрку. Места в самолете остались по 1-2, вместе не сесть. Муж садится с Иркой, я - с Юркой. Ребенок тут же засыпает. Фу-ух, успели. Летим.
Как только принесли еду, Юрочка открывает один глаз, окидывает взглядом еду и сообщает: "Я буду мясо, и твое тоже, и пить".

Прилетели в Варшаву. Глубокая ночь. Всех (Человек 300, летели Ил'ом 82-м) выгрузили в огромный зал. Хорошо, что там есть достаточно сидячих мест. Упадаем в кресла. И тут замечаем, что по периметру зала стоят такие, как в боевиках, в черных комбинезонах с автоматами. Юрочка тут же резво вскакивает с кресла, схатает свой "калашников" на батарейках и начинает "стрелать"... апофигей... К нам подбегает какой-то сотрудник и вежливо, дрожащим голосом просит "спрятать этот игрушка, или мы его забрать" . Выдираем у Юрки автомат, прячем в мешочек. Пить хочется все больше. Муж куда-то усвистывает. Возвращается с жестянками содовой. По одной на каждого. Поднимаю глаза. Народ несет по 10-20 (сколько получается ухватить) жестянок. Мужик, который просил спрятать автомат, восклицает :" Куда вы?? Это просто ВОДА!!!". Его, естественно, никто не слушает...

Посадка на самолет в Израиль. Эль-Алевский Боинг, вежливые стюардессы, снежно-белые подголовники. Спать хочется смертельно. Юрка даже не проснулся, чтоб поесть. Стюардесса принесла для него кекс и колу (ах, какое обслуживание!).

Прилетели. Народ рвется к выходу, а мы будим Юрку. Проснулся он только услыхав слово "кола". Деловито проверил свой "багаж". Идем на выход...
Сегодня я ужа-а-асно жалею, что на было у нас фотоаппарата. Юрочка сходил с трапа самолета с автоматом калашникова (на батарейках) наперевес, а к его рюкзачку была пристегнута пластмассовая каска с красной звездой - ехать без этого он отказался...

Ну а дальше были пальмы вдоль дороги, 28 тепла вместо московских +4 , гостиница в Иерусалиме, ночной переезд в Кфар Сабу, банк, купат холим, мисрад клита и новая жизнь....